Что же сказать Вам дорогие мои читатели в очередной раз? А сказать у меня есть что. Во первых я хотел бы, наконец-то, ответить на вопрос, который я задал не только Вам , но и сам себе в начале сайта - откуда взяла начало анимация? Анимация, или по-русски мультипликация, взяла начало из самой жизни, т.к. сама жизнь и есть движение. Человек уже давно хотел создать способ воплощения жизни в замкнутом пространстве, чтобы можно было лучше наблюдать за ней, изучать ее, восхищаться ей. Само стремление и привело человека ищущего, человека творческого к поиску возможности запечатлеть жизнь в рисунке. Первые, дошедшие до нас, сведения о таких фактах относятся к древнему миру, когда человек запечатлел движение при помощи наскальных рисунков. Этот примитивный способ воплощения движения и можно считать первой анимацией, хотя и с определенной долей условности. Многие авторы не склонны считать наскальный рисунок, изображающий оленя с множеством ног (бегущего) началом анимации или точнее первой анимацией, в силу недостаточности ее визуальных свойств. Но если задуматься глубже, то анимация вообще - это способ воплощения жизни в художественной форме, тогда чем плоха та форма, которая дает нашему сознанию право выбора, т.е. право мечтать и видеть в наскальном рисунке бегущего оленя, а не футуристическое животное. Начав разбирать суть терминов, которые в современном мире стали понятны всем и каждому, я забежал немного вперед. Чтобы понять истинную суть анимации, нужно, пожалуй, сначала провести экскурс по ее истокам, людям создавшим из анимации то, что мы имеем счастье наблюдать сегодня. Таких людей много, но есть те из них, которые внесли такой вклад в этот вид творчества, который можно подставлять под сам термин "анимация". Один из таких людей Уолт Дисней. Мультипликация Диснея! Когда возвращаешься мыслью к тем, в общем-то, не столь уж далеким временам конца XIX - начала XX века - годам, в которые зарождалась и делала первые шаги мультипликация, сама история возникновения нового искусства представляется чем-то вроде волшебной сказки, не менее увлекательной, чем излюбленные сюжеты мультфильмов. Между тем множество вполне реальных причин должно было сойтись, как сходятся лучи в одной точке, чтобы древнейшее творение человека - рисунок - обрел свое экранное существование. Из, казалось бы, случайных и на первый взгляд не предвещавших ничего значительного забавных изобретений талантливых одиночек, сплошь и рядом даже не имевших прямого отношения к искусству, вдруг родилось то, что постепенно стало обще-интересным и общезначимым. 28 октября 1892 года толпа любопытных устремилась к расположенному на бульваре Монмартр популярному парижскому паноптикуму, Музею Гревен, в одном из залов которого гордо называвшемся "Кабинетом фантастики", должно было происходить необычайное зрелище - демонстрация "Светящихся пантомим" - так значилось у выхода на красочной афише. Представление с помощью созданного им "Оптического театра" давал талантливый французский изобретатель Эмиль Рейно. Обманом приехавший в Париж из провинции, вскоре он приковал удивительным новшеством всеобщее внимание. За семь с лишним лет, почти до самого конца века, состоялось около 13 тысяч сеансов, которые посетило полмиллиона зрителей. Как это часто бывало в истории, идея, созревшая для воплощения, подготовленная всем предшествующим развитием человеческой мысли, словно витает в воздухе. Так было во второй половине XIX века, накануне рождения кино, с идеей аппарата, способного, основываясь на инерции зрительных впечатлений, создать иллюзию движущегося изображения. В 1832 году бельгийский физик Жозеф Плато изобретает фенакистископ, одновременно, независимо от него, австрийский геометр Симон фон Штампфер - стробоскоп, а в 1834 году английский математик Уильям Джордж Хорнер - зоотроп. Эти и другие подобные им приборы, напоминавшие игрушки, стремительно совершенствовались. Но наиболее совершенным из них в этот ранний период, когда еще не использовалась пленка и не был изобретен киноаппарат, явился праксиноскоп Эмиля Рейно, положенный им в основу "Оптического театра". Тем самым стало возможным демонстрировать перед зрительской аудиторией небольшие комедийные сценки или скетчи, открыть окно в мир экранного бурлеска, как бы предвидя его дальнейшее развитие в работах первых мультипликаторов или даже в тех формах комизма, которые нам известны по творчеству группы Мак Сеннета, раннего Чаплина и Диснея. "Светящиеся пантомимы" Эмиля Рейно знаменовали собой рождение искусства мультипликации, возникшего раньше других видов кино. Продолжительность демонстрируемых им сюжетов составляла 15 - 20 минут, а длительность сеансов, в каждый из которых входило несколько сюжетов, - до 3 часов. Что же представляли собой эти творения - своего рода прообразы будущих мультфильмов, состоящие из полотняной ленты и прикрепленных к ней особого качества желатинных пластинок, на которые Рейно наносил свои рисунки? Французский историк кино Жорж Садуль отмечает, что "уже тогда Эмиль Рейно пользовался техническими приемами, присущими современной мультипликации". Он имеет в виду, что фигуры персонажей были нарисованы у Рейно отдельно от фона, представлявшего собой декорации, как это затем ввел на своей студии Дисней, использование комических трюков - гэгов - также получило в дальнейшем широкое применение в мировой, и особенно американской, мультипликации. Множество других технических деталей, введенных Рейно, также напоминают современный фильм - он применил перфорацию на своих лентах, использовал цвет, от руки раскрашивая свои рисунки. Садуль приводит свидетельства, показывающие, что ленты Рейно были даже озвучены, причем не только музыкой и пением за экраном, но и снабжены специальным устройством, которое предоставляло возможность, хоть и весьма примитивной, "синхронизации звука и изображения путем помещения на одной ленте приспособлений, воспроизводящих то и другое. Это было, - заключает Садуль, первое смутное представление о принципах современного звукового кино". Рейно многократно усовершенствовал свой праксиноскоп. Матерчатая лента была заменена металлической, и в ней были сделаны "окна", в которые вставлялись рисунки своеобразные кинокадры. Декорации проецировались отдельно специальным "волшебным фонарем" и совмещались с изображением на экране. От первой модели, где зритель видел движущиеся фигурки в призматическом зеркале, Рейно пришел к более совершенной модификации своего изобретения - к уже упоминавшемуся "Оптическому театру", представления которого он давал в Музее Гревен. Праксиноскоп был показан в 1889 году на Всемирной выставке в Париже и имел огромный успех, причем не только из-за оригинальности его технического решения, но и не в последнюю очередь благодаря остроумию представленных сценок, изяществу и выразительности рисунков, которые рисовал сам Рейно. Итак, "Оптический театр" Эмиля Рейно был, в сущности, предвосхищением и прообразом не знающего еще ни кинопленки, ни кинопроекции, ни вообще киноаппаратуры будущего мультипликационного фильма, современной мультипликации. Зрители Музея Гревен восхищались рисованными пантомимами Рейно. Садуль отмечает, что некоторые из его картин по своему характеру напоминают пантомимы раннего Чаплина и как бы предшествуют им. Чтобы увидеть нечто столь же совершенное и остроумное, замечает Садуль, "надо было дождаться зрелого Диснея".